Спец. представитель Минобрнауки по экологической безопасности Николай Дурманов об итогах первого года проекта карбоновых полигонов

Новости проекта

В феврале 2021 года Министерство науки и высшего образования Российской Федерации приказом № 74 от 5 февраля запустило пилотный проект по созданию на территории регионов России карбоновых полигонов для разработки и испытаний технологий контроля углеродного баланса. Об итогах деятельности проекта и задачах на будущий год читайте в интервью со специальным представителем Министерства науки и высшего образования Российской Федерации по вопросам биологической и экологической безопасности Николаем Дурмановым.

Пилотный проект был запущен меньше года назад. Как можно оценить его деятельность на сегодняшний день? И можно ли сказать, что развитие идет стремительно?

«Стремительно» — это самое правильное слово, потому что интерес к созданию карбоновых полигонов и элементов карбоновой индустрии превзошел наши ожидания. Этот интерес исходит от самых разных регионов, вузов, бизнеса, от академических институтов и показывает, что данная тема интересует всех и все видят в ней большие перспективы.

Как вы думаете, с чем это связано?

Карбоновая повестка, а если точнее — низкоуглеродная экономика, возможное трансграничное углеродное регулирование (так называемые карбоновые налоги), вообще секвестрационная индустрия (зарабатывание денег путем поглощения углекислого газа из атмосферы) — это тренды не на сегодняшний день, это тенденции, которые будут определять человеческое развитие ближайшие 50 лет по всему миру. Все понимают, что идёт глобальная климатическая трансформация экономики и в целом общества, и в данной связи технологии измерения углеродного баланса и потоков парниковых газов, которые идут в атмосферу или из атмосферы, — это центр притяжения интересов научных и образовательных организаций.

Раз мы говорим о новом облике нашей экономики и цивилизации, то неизбежно встаёт вопрос: «Кто будет этим заниматься и сколько необходимо специалистов?». Мировые эксперты считают, что речь идет о создании десятков миллионов новых рабочих мест, новых компетенций, экзотических профессий, и об этом нужно думать сейчас.

Какие основные итоги можно подвести за прошедший год?

Сформировано крепкое, рационально мыслящее ядро всей программы, в центре которого находится Экспертный совет. Он определяет основные направления работы программы карбоновых полигонов и занимается не только идеологическим обоснованием проекта, но и конкретной работой на местах. Именно Экспертный совет рассматривает предложения о создании новых карбоновых полигонов, оценивает, в какой степени эти заявки соотносятся с квалификацией тех, кто их подает, с нуждами самих регионов, с техническими и образовательными возможностями обеспечить полноценную работу полигонов.

И второй ключевой результат прошлого года — начало деятельности первых полигонов. Это не рядовое событие, это значит, что мы начали получать данные для расчета углеродного баланса сначала отдельных территорий, а впоследствии и для всей территории России. Можно сказать, что появились первые элементы национальной системы учета парниковых газов.

Нужно ли стране такое большое количество полигонов? Какова оптимальная цифра?

Тут речь идет не о цифрах. Первоначально идея была создавать карбоновые полигоны и сопутствующие карбоновые сервисы в различных экосистемах на территории России. Нам необходимо создать цифровую копию климатической обстановки, то есть интерактивные карты, системы мониторинга, чтобы четко понимать, какой углеродный баланс имеется в той или иной экосистеме: в таежных лесах, в лесотундре, в широколиственных лесах, на заброшенных, заросших растительностью сельхозземлях, на прибрежных территориях, в степной зоне.

Например, очень интересная тема — углеродный баланс пресноводных водоемов. Они занимают 4–5 % общей территории страны, но их вклад как в эмиссию, так и в секвестрацию, возможно, будет непропорционально велик. По мере того, как будут отрабатываться «мажорные» экосистемы, мы будем вспоминать о других экосистемах, требующих такого же изучения. Также не нужно забывать, что, помимо лесов (как правило, на ум при словосочетании «климатический проект» приходит именно слово «лес», что не совсем правильно), существует большое количество экосистем, типов растительности и почв: и пастбища, и луга, и деградированные земли — все это нужно исследовать, для всего этого нужно разрабатывать методы измерения углеродного баланса, чтобы, во-первых, понимать, какого рода климатические проекты располагать на этих землях, а во-вторых, чтобы измерять эффективность этих проектов в будущем. Так что чем больше полигонов, тем лучше.

Есть ли у коллег за рубежом интерес к этому проекту? Как международное профессиональное сообщество относится к данной инициативе?

Одной из задач карбонового проекта Министерства науки и высшего образования Российской Федерации было привлечь внимание зарубежных партнеров к тому, что мы делаем, чтобы по мере возникновения интереса можно было укреплять научные и образовательные связи. Вместе всегда интереснее и продуктивнее, чем поодиночке, ведь речь идет об общей проблеме, и в итоге нам всем придется основываться при подсчетах на неких единых алгоритмах и принципах. Но мы не ожидали такого активного интереса прямо «с места в карьер» со стороны наших зарубежных партнеров: и специальных полуправительственных и правительственных инстанций Евросоюза, и коллег из Китайской Народной Республики, и правительства Индии, и отдельных институтов и университетов. Сейчас идет обсуждение совместных проектов, более того, некоторые проекты уже стартовали. Ну и для нас было приятным бонусом, что очень быстрый интерес к карбоновым полигонам проявил мировой бизнес: крупные нефтегазовые компании, трейдеры, производители металлов. Это был дальний прицел — обозначить нашу страну как самое оптимальное место для развертывания климатических проектов. И нам никого не пришлось в этом убеждать!

Мы планируем в этом году включить в наш Экспертный совет по карбоновым полигонам зарубежных ученых. Это позволит нам получать более широкую экспертизу нашей работы, а также обеспечит представление карбоновых полигонов в международном научном сообществе.

То есть можно утверждать, что данные, которые будут получены с этих полигонов, мировое сообщество примет и проблем с этим не будет?

Конечно, проблемы с этим будут, и они неизбежны. Это связано с тем, что в мире пока еще не существует единых стандартов и алгоритмов расчета углеродного баланса. У американцев, например, на их территории действует добровольная система различных углеродных бирж, которые иногда используют альтернативные методы расчета. То же самое и у европейцев. Сейчас идет фаза бурного ферментирования, в результате которого в обозримом будущем (хотя даже самые оптимистично настроенные эксперты не могут сказать, когда наступит это «обозримое будущее», через сколько лет) мы получим общие стандарты, подходы. Проходит стадия активного набора данных для того, чтобы потом мировое сообщество определило, каким образом мы будем считать углеродный баланс на нашей планете.

В этой связи все, что мы делаем, — это то же самое, что делают все остальные: мы набираем данные, разрабатываем технологии и методики, пробуем разные системы расчетов, чтобы потом разрабатывать единые подходы. А это значит, что набор наших данных должен быть научно корректен, должно использоваться самое передовое оборудование, самые продвинутые технологии, в том числе технологии искусственного интеллекта для расчета углеродного баланса. Если мы хотим, чтобы наши данные потом ценились и пригодились, у нас должен быть очень высокий уровень работы. Мы рассчитываем, что это именно так и будет.

Сейчас закупается в основном зарубежное оборудование. Есть ли планы по разработке отечественной природной базы?

Безусловно, есть такие планы, более того, есть прототипы российской аппаратуры. Например, оборудование, которое можно разместить на орбите и на авиационных средствах, у нас в России лучше, чем у кого бы то ни было. Мы можем делать наши аналоги оборудования, которое измеряет потоки парниковых газов над поверхностью земли и моря, у нас хорошие разработки в плане дистанционного радарного и лазерного сканирования земли. Но нужно понимать, что зачастую тираж такого оборудования невелик. Даже с учетом глобальности проблемы некоторые типы оборудования для всей планеты нужны в количестве нескольких десятков или максимум нескольких сотен экземпляров, а вот для некоторых типов счет будет идти на миллионы устройств. Например, сканеры, которые позволят быстро определять запасы углерода в сельскохозяйственной почве, что необходимо для перевода сельского хозяйства в низкоуглеродный статус.

Не будем забывать, что мы работаем в условиях рынка. И нам придется конкурировать с теми, кто делает похожее оборудование и рассчитывает на то, что это оборудование будет продаваться за серьёзные деньги.

Будут ли реализованы какие-то климатические проекты совместно с бизнесом?

Надо понимать, что внутри любого большого дела есть разные интересы. Например, интересы науки в карбоновом проекте — это разработка новых методов измерения и сбора информации: дистанционное зондирование земли, датчики, сенсоры, математические модели. И это ключевой момент. Если мы не научимся измерять углеродный баланс, не произойдет низкоуглеродная трансформация экономики и энергетики. Но есть те, кто больше заинтересован в следующем этапе, а именно в секвестрационной индустрии (набор технологий производства, посвящённых сокращению концентрации парниковых газов СO2 в атмосфере). Считается, что это будет одна из самых больших, если не самая большая индустрия в истории человечества. Она развернется буквально за 10–15 лет и будет включать устройства, которые извлекают напрямую углекислый газ из атмосферы, карбоново-нейтральные методы энергогенерации и природоподобные климатические проекты. Развитие прототипов этой индустрии (иногда их называют «карбоновые фермы») — это то, что интересует большой бизнес. И понятно почему: ему уже сейчас нужно думать о компенсации углеродного следа своей продукции, иначе эта компенсация превратится в трансграничные налоги, а это миллиарды долларов.

Программа карбоновых полигонов Минобрнауки России ориентирована на большую науку, но следующий этап — и его нужно начинать прямо сейчас — это ответ на вопрос, как можно это использовать в практической жизни. Именно с ним связано то обстоятельство, что у большинства полигонов, кроме собственно полигонной части, где проводятся разработки и проверка технологий, аппаратуры, есть еще опытные карбоновые фермы, где испытываются секвестрационные технологии для будущей индустрии.

Какие первоочередные задачи стоят на 2022 год?

Как у любого большого дела, которое переходит в практическую плоскость, у нас тоже возникают мелкие и крупные технические проблемы. Например, надо думать о более надежной системе дистанционного зондирования экосистем, о космических спутниковых группировках, об аппаратуре, которая будет использоваться в этих группировках. Поэтому одна из задач 2022 года — окончательно прояснить и разработать программу технического перевооружения будущей карбоновой области в плане дистанционного зондирования экосистем.

Во всём мире сейчас бурно развивается регенеративное, или карбоновое, сельское хозяйство. Существуют национальные программы, работающие в Северной Америке, Китае, Европе, в Юго-Восточной Азии. Речь идет о том, что сельское хозяйство должно переходить на низкоуглеродные стандарты, а это значит — новые технологии, новые средства агрохимии, новые сорта, новые технологии транспортировки, логистики, переработки. 2022 год для нас должен стать годом, когда мы в общих чертах разберемся, в какой степени карбоновые технологии интересны и с какой скоростью должны внедряться в сельское хозяйство.

Еще одна задача 2022 года — продолжать активное сотрудничество с зарубежными коллегами. Эта гонка в низкоуглеродной науке и низкоуглеродной индустрии уже началась. Кто-то нас сильно опередил в одном аспекте и сильно отстаёт в другом, и наоборот, поэтому активные обмены и научные методологические совместные проекты тоже важны.

Мы привыкли говорить о карбоновом балансе территорий или промышленных объектов, но ведь есть города, и они занимают существенную часть поверхности, поэтому изучение карбонового баланса человеческих поселений, разработка технологий так называемых zero-carbon-городов (городов с нулевым или практически нулевым выбросом), развитие строительных технологий, технологий переработки бытовых отходов, умных домов, строительных материалов, которые состоят из экологически дружественного сырья, — это важнейшие темы. Zero-carbon-поселения станут мировым трендом, который существенно отразится, например, на туризме. Так что 2022 год — это ещё и год, когда мы внимательнее посмотрим на тему изучения и измерения углеродного баланса городов.